2 первое крупное общественное разделение труда. Первое и второе общественное разделение труда: причины, сущность и последствия. Что происходит в случае неравновесия с точки зрения ортодоксальной теории

Для начала нам надо описать, как я понимаю производственный процесс. Я понимаю его иначе, чем он понимается сейчас, причем как людьми, имеющими экономическое образование, так его и не имеющими, но сталкивающимися с экономическими вопросами в своей деятельности. Мое понимание вовсе не оригинально - именно так и представляли себе производственный процесс (процесс труда, процесс производства) представители классической политэкономии. Просто сегодня об этом мало кто помнит.

В начале производственного процесса находится некоторый объект (совокупность объектов), подлежащий преобразованию в конечный продукт. Этот объект может быть некоторым материалом, находящимся в своем природном состоянии либо уже подвергнутым предварительной обработке. В любом случае для определенного производственного процесса этот объект является сырьем.

Далее. Это сырье должно быть преобразовано в нечто другое в результате процесса труда. Однако тут следует понимать следующее. Согласно Дж.Ст. Миллю, человек своими действиями, с помощью своих телесных сил (за исключением редких экзотических случаев) не может преобразовать исходный материал во что-то другое. Он может только перемещать сырой материал и промежуточную продукцию туда, где на них действуют силы природы, которые и осуществляют такое преобразование.

Тут следует расширить это понимание, во-первых, пояснив, что силы природы могут быть как естественными (как при выработке вина или других продуктов брожения), так и предварительно организованными (станок, да и вообще любой инструмент есть организованные силы природы), а во-вторых, что человек может перемещать не только сырье, но и организованные силы природы.

Итак, производственный процесс есть некоторая последовательность осуществляемых работником перемещений сырья (промежуточной продукции) и/или организованных сил природы и завершается получением готового продукта.

Этот процесс происходит в реальном времени. Давайте изобразим его на картинке, с которой мы потом будем работать (рис. 32). Я уже рисовал похожие рисунки в первой лекции, только тогда производственный процесс уже был разбит на операции, а сейчас нам еще только предстоит понять, как это происходит.

Я понимаю, что это достаточно примитивное представление производственного процесса, здесь надо было бы многое еще учесть, но лишние подробности нисколько не изменят дальнейших выводов, а только осложнят изложение.

Может быть, внешние факторы подскажут нам, как это сделать? Но если на рынке существует равновесие, то никаких сигналов от внешней среды мы не получим. Цены выглядят справедливыми и обеспечивают каждому работнику доход, учитывающий его издержки, связанные с обучением соответствующей профессии.

Мы, конечно, можем формально нарезать время, в течение которого осуществляется производственный процесс, на какие-то равные промежутки времени. Да, но на сколько и какой длины? Чем это обусловлено? Почему процесс производства булавок надо разделить именно на 18 операций, как это нам описывает А. Смит? Почему не на 3? Или не на 100?

Конечно, каждый из ремесленников, наверное, делит время своей работы на какие-то смысловые отрезки. Вот в этот период я делаю одно, в следующий - другое. При этом разные ремесленники могут делить производственный процесс совершенно по-разному, в соответствии со своими субъективными предпочтениями. Если, конечно, они не обучались профессии где-то в одном месте: вообще-то, дробление на такие смысловые отрезки происходит обычно в ходе обучения и таким образом облегчается усвоение знания. Хотя потом каждый работник может вносить и что-то свое в соответствии со своим личным опытом.

Здесь опять-таки можно много и полезно порассуждать о многих вещах, но я этого делать не буду. Кое-что мы обсудим позже, когда у нас картинка станет более ясной.

Пока лишь сформулируем следующее.

Когда на рынке существует равновесие, а производственный процесс в широком смысле осуществляется как ежедневная рутина: заготовил (купил) сырье, переработал, продал готовое изделие, - у производителя не существует никаких объективных оснований для выделения отдельных операций и придания им какого-то особого значения.

Что происходит в случае неравновесия с точки зрения ортодоксальной теории

Значит, мы должны предположить наличие неравновесия.

Допустим, на рынке сложилась ситуация неравновесия: спрос на определенное изделие устойчиво превышает предложение. Что происходит в этом случае? Учебники экономики говорят нам следующее.

Сначала повысятся цены на данный товар, и баланс спроса и предложения быстро восстановятся. Но восстановится ли при этом равновесие? Нет, поскольку в этом случае работники соответствующей профессии начнут получать «излишний» доход по сравнению с работниками других профессий. То есть такой доход, который не обусловлен издержками на получение необходимых навыков.

Тогда на следующем этапе часть занятых в других профессиях начнут переквалифицироваться. Молодые люди, еще не имеющие профессии, будут стараться приобрести именно эту профессию. В результате количество людей, работающих в соответствующей отрасли, вырастет, объем производства увеличится, цены начнут снижаться, излишек дохода постепенно сократится до нуля, и установится новое равновесие.

В этом рассуждении есть свои слабые места. Они давно и хорошо известны и часто используются для критики в адрес традиционной теории. А что, если все захотят переквалифицироваться в производителей, скажем, зубных щеток? Тогда в какой-то момент производство щеток вырастет многократно. Цены не просто снизятся, а рухнут. При этом цены на все остальные товары бодро взлетят ввысь, толпы ремесленников опять бросятся переквалифицироваться с теми же последствиями. И рынок, вместо того чтобы прийти в новое состояние равновесия, перейдет в состояние хаоса.

В математических моделях, где оперируют абстрактными «бесконечно малыми» отклонениями, может быть, все и выглядит гладко77. Но когда начинаешь описывать процессы в терминах экономической реальности, да еще с учетом временных лагов, то все выглядит несколько иначе. Те соображения, которые я привел, лежат в основе большинства существующих вербальных теорий экономического цикла и кризисов. Различаются они только характером принимаемых во внимание «шоков» и механизмов «запаздывания» реакции.

Но моя задача сейчас заключается в другом. Я должен показать, каким образом нарушение рыночного равновесия приводит к появлению фирм.

Рассмотрим достаточно простой и наглядный пример. Предположим, что ремесленник в ходе производственного процесса использует некоторое дорогостоящее оборудование, например станок. Предположим также, что уровень разделения труда в системе таков, что производство станков является отдельной профессией . То есть станок является товаром и приобретается на рынке.

Давайте выделим в нашем производственном процессе тот промежуток времени, когда используется станок (рис. 33).

Последовательность движений работника, связанную с использованием станка, выделим в отдельную операцию. У нас получается, что эта операция занимает 1/8 часть общего рабочего времени.

В условиях равновесия выделение этой операции не имеет никакого особого смысла. Почему она приобретает особый смысл в условиях неравновесия?

Что мешает ремесленникам из других отраслей быстро переключиться на производство пресловутых зубных щеток? Мы уже говорили - отсутствие знаний и необходимость потратить время на их получение. Хорошо! Допустим, что этот фактор не играет существенной роли. Правильная последовательность действий настолько проста, что любой может овладеть ею за несколько дней.

Но тогда людей будет останавливать отсутствие необходимого оборудования, станков. Ведь станочное производство изначально тоже находилось в равновесии: станков производилось столько, сколько надо было для возмещения выбывающих и обеспечения небольшого прироста в связи с ростом населения. А тут вдруг всем понадобились станки.

Цены на них, само собой, вырастут, но быстро увеличить их производство вряд ли удастся. Станки - это узкое место, не позволяющее отрасли быстро среагировать на рост спроса.

Действующий ремесленник, у которого станок уже есть, если он поймет, что обладает ключевым для своей отрасли ресурсом, получает возможность использовать это обстоятельство к своей пользе.

Что для этого надо? Сделать так, чтобы станок работал не 1/8 часть рабочего времени, а на протяжении всего рабочего времени. То есть увеличить масштаб производства в 8 раз. Но сделать это можно только в том случае, если количество работников увеличится в 8 раз. Кто- то же должен делать остальные необходимые операции.

Конечно, можно по-разному организовать работу 8 человек. Например, так, чтобы каждый из них осуществлял полный производственный процесс, но только с таким сдвигом во времени, чтобы, как только кому-то потребуется станок, предыдущий работник как раз закончил бы им пользоваться и т. д. (рис. 34).

Но, как нетрудно понять, управлять так организованным процессом крайне сложно. Тут всегда будет случаться, что-либо станок простаивает, поскольку кто-то что-то не успел (а как за ним проследить на протяжении всего производственного процесса?), либо несколько работников ждут в очереди, пока освободится станок.

Гораздо проще поступить по-другому. Разбить все рабочее время на отрезки равной длины в 1/8 производственного процесса, сгруппировать делаемые в ходе этих отрезков движения в операции и поручить выполнять каждую отдельному работнику (рис. 35).

Здесь, конечно, есть свои проблемы. Операции, формально выделенные по времени, не могут иметь ни логического начала, ни логического завершения. Возможно, потребуется перекроить весь производственный процесс. Но с точки зрения организации текущего управления этот подход более целесообразен. Всегда известно, кто чем занимается, и если происходит сбой, виновного легко определить и наказать (вспомним наши рассуждения о племенном вожде).

Возникает вопрос - а откуда возьмутся работники и сколько им надо платить? Что касается работников, то мы ведь предположили, что у нас есть большое количество желающих работать в данной отрасли - поскольку она приносит сверхдоходы. Единственное, что мешает этим людям осуществить их желание, - это отсутствие на рынке станков и/или высокая цена на них.

Смотрите: его, скажем, ежемесячный сверхдоход в результате создания фирмы вырастает в 8 раз. Не знаю, половину или четверть этого прироста, но что-то он вполне может распределить среди своих работников, и все равно остается в гигантском плюсе.

Я в данном случае предполагаю самые мягкие условия для работников. Ниже мы увидим, что даже если вначале для наемных работников ситуация выглядит вполне комфортной, то по мере ее развития условия найма как внутри отрасли, так и в экономике в целом будут ухудшаться.

Создание фирмы есть поистине революционный акт, который меняет всю структуру экономики. Не сразу, но очень быстро. Маленький камушек вызывает сход лавины, ее масштаб и энергия постоянно растут. И только совсем недавно по историческим меркам этот процесс начал выдыхаться, и сегодня уже практически остановился.

Казалось бы, ничего особенного не случилось. В технологии производства продукции ничего не изменилось. Ничего такого, что мы привыкли именовать научно-техническим прогрессом, нет и в помине. Издержки на производство продукции не снизились, а при сделанных мной предположениях о том, как устанавливается заработная плата наемных работников, они даже слегка подросли. Но при этом в какой-то одной точке экономического пространства производство ни с того ни с сего выросло в 8 раз. В несколько раз выросли и сверхдоходы бывшего ремесленника, который стал теперь предпринимателем.

Но ведь это только начало. Могут ли эти доходы быть увеличены? Да, только для этого надо нанять еще 8 рабочих и купить еще один станок. С первым особых проблем не будет, но мы предположили, что станков на рынке дефицит и цена на них высока. Но нашего предпринимателя это обстоятельство вряд ли остановит.

Во-первых, сколько бы ни стоил станок, предприниматель легко сможет накопить нужную сумму. Гораздо быстрее, чем это может сделать кто-то другой. Во-вторых, на самом деле цены на станки вовсе не запредельные, по крайней мере с точки зрения нашего предпринимателя. Ограничением для роста цены на станок является величина сверхдохода, который может получить индивидуальный ремесленник при сложившейся конъюнктуре. Если повышение цен на станки «съест» весь сверхдоход, то спрос на них вернется к нормальному уровню, дисбаланса на рынке не будет, и не будет повода повышать цену.

Но для нашего предпринимателя даже эта «невозможная» с точки зрения рыночной ситуации цена на станки не будет препятствием для его приобретения. Его сверхдоход существенно выше. Станок в его руках эксплуатируется в 8 раз интенсивнее, чем у кого бы то ни было. Он может покупать станки дороже, чем кто-либо еще. Начиная с какого-то момента он один будет покупать все станки. Если, конечно, другие не догадаются сделать то же самое, что и он.

Конечно, создание фирмы - не такой простой акт, как я только что описал. Хотя бы с точки зрения расходов. Первоначальную восьмерку работников вместе со станком надо где-то разместить, то есть построить или нанять подходящее помещение. Надо резко, в 8 раз увеличить закупки сырья и других материалов. Надо выплатить аванс работникам, чтобы оплатить их труд до того, как первая произведенная ими продукция будет реализована. И при этом быть уверенным, что есть каналы, по которым продукцию удастся сбыть.

На все это надо найти деньги. Что-то, возможно, есть у самого предпринимателя. Что-то он может получить в кредит под залог станка, благо станки на рынке дорожают. Понятно, что первый предприниматель должен будет скорее рассчитывать на свои собственные ресурсы. Его последователи могут уже рассчитывать на более благосклонное отношение финансового сектора: они могут указать на уже работающие фирмы и с цифрами на руках подтвердить разработанные ими бизнес-планы. Пока волна спроса сохраняется и потенциальная доходность велика, среди кредиторов и инвесторов даже может возникнуть что-то вроде ажиотажа. При этом, скорее всего, вновь создаваемые фирмы сразу будут становиться все крупнее и крупнее.

Понятно, что рано или поздно волна спроса, подтолкнувшая нашего предпринимателя и его последователей создавать фирмы, пойдет вниз, и их способность быстро, в разы наращивать производство, будет весьма этому способствовать. Спрос и предложение начнут выравниваться, сверхдоходы, наличие которых и спровоцировало изменения, будут сокращаться. В конце концов цены на какой-то период времени упадут ниже равновесного уровня.

Последние из тех, кто решил создать фирму (или увеличить ее размер за счет привлечения кредитов), скорее всего потерпят крах, поскольку в условиях сокращающихся сверхдоходов должны будут обслуживать недавно полученные кредиты. Вместе с ними понесут убытки их инвесторы и кредиторы.

Когда цены снизятся ниже равновесного уровня, и если такое снижение будет длительным, а оно, скорее всего, будет таковым, с рынка будут вытеснены индивидуальные ремесленники. Выживут фирмы, имеющие на момент перелома конъюнктуры низкую задолженность и успевшие накопить достаточный денежный запас, который позволит им выдержать период снижения цен. К тому же при ухудшении конъюнктуры фирмы начнут сокращать надбавку наемным работникам, которую, как я предполагал, они были готовы платить в условиях бума.

Допустим, как нам и говорит эта традиционная экономическая теория, что равновесие восстановится. Но это новое равновесие будет качественно отличаться от того равновесия, которое существовало до появления волны спроса. По крайней мере, в одной из отраслей индивидуальные производители79 будут замещены фирмами - структурами с внутренним разделением труда.

Итак, мы рассмотрели пример, в какой ситуации и каким образом, не прибегая к экзотическим предположениям, мы можем объяснить появление фирмы. Пример со станком я выбрал исключительно из соображений наглядности и простоты изложения. Давайте попробуем обобщить.

Посмотрим еще раз на наш рисунок, на котором мы изобразили производственный процесс. Я говорил, что у ремесленника нет никаких оснований для выделения каких-либо операций как особенных.

Но внешний наблюдатель вполне может это сделать. Мы можем заметить, что для каких-то операций требуется, чтобы ремесленник обладал физической силой или какими-то другими естественными, природными качествами: зоркостью, быстротой реакции и т. д.

Мы, особенно если мы знаем, как устроены другие производственные процессы, можем выделить операции, свойственные только этому процессу. Мы можем все операции классифицировать. Есть простые операции, такие, которые может выполнить любой человек, стоит ему один раз сказать, что надо делать. Что-то вроде подай-при- неси-отнеси и т. д. И сложные, которые может выполнить только человек, потративший время на то, чтобы натренироваться правильно их делать. Речь идет о таких операциях, в которых надо постоянно контролировать свои движения, соотнося их с положением и состоянием исходного материала, инструментов и т. д. Человек с улицы выполнить эти операции не может, что-нибудь обязательно сломает или не то сделает. Умение выполнять такие операции и составляет суть профессии ремесленника. Иными словами, здесь мы имеем дело с благоприобретенными различиями.

Еще раз повторю, для самого ремесленника все операции одинаково важны. Если он не поместит сырье в нужное место, пусть это и элементарное действие, то все его умение выполнять сложные операции с этим сырьем ему не поможет произвести готовый продукт.

И в случае с природными, и в случае с благоприобретенными качествами речь идет о редких качествах, или, если хотите, о редких ресурсах. В приведенном мной развернутом примере создания фирмы редким ресурсом является станок.

По аналогии с приведенным примером мы теперь можем сказать, что фирма создается в результате акта технологического разделения труда с целью интенсификации использования редких ресурсов. Если мы в качестве редкого ресурса определяем обладание физической силой, то разделение труда выстраивается вокруг «силача». В центре разделения труда оказывается операция, требующая для своего выполнения физической силы.

Если в качестве редкого ресурса мы определяем обладание определенными благоприобретенными качествами, то разделение труда будет выстроено вокруг операции, которая требует этих качеств, вокруг «мастера». Про станок я уже подробно рассказал. А что нам подскажет, какой ресурс действительно является редким? Рыночные цены. Те ресурсы, которые дорожают сильнее всего в условиях волны спроса, те и являются самыми редкими. Дорожают станки - значит, станки. Возник спрос на силачей, у них повысилась заработная плата - значит, редким является природное естественное преимущество. Растет плата за обучение какой-либо специальности - значит, именно это благоприобретенное естественное преимущество ограничивает возможности расширения производства в связи с волной спроса .

Давайте остановимся на редкости подробнее. Редкость ресурсов - исходная предпосылка неоклассики. Но если у меня из редкости ресурса при увеличении спроса получается фирма, то в неоклассике ничего, кроме роста цен, не выходит. В чем тут разница?

У неоклассиков понятие редкости относится непосредственно к единице существующего разделения труда. Они считают, что если в ходе производственного процесса требуется редкий ресурс, то это требование распространяется на весь процесс. Потому что у них нет производственного процесса как такового. Он свернут в одну точку - я всегда подчеркивал статичность моделей, которыми пользуется ортодоксальная экономика.

Здесь как раз и проходит одна из наиболее значимых разделительных черт между неокономикой и традиционной экономической теорией. Я рассматриваю производственный процесс именно как процесс и предполагаю, что понятие редкости может относиться только к отдельным фрагментам этого процесса. И тогда у нас появляется возможность разделения труда «внутри» производственного процесса.

А до какого предела можно делить труд? Я, вслед за Дж. Ст. Миллем описываю производственный процесс как последовательность движений, что-то перемещающих. Помните, в первой лекции я сказал, что технологическое разделение труда имеет своим пределом слежение за индикаторами и нажатие кнопки в нужный момент. То есть совершение простейшего движения, которое только можно придумать.

Неоклассика для описания производства (не процесса) использует такое представление, как производственная функция.

Есть факторы производства: сырье, капитал (машины и оборудование), труд. Надо взять все это в определенных пропорциях, смешать - и в результате получается некоторый конечный продукт. Количество этого продукта зависит от того, в каком количестве и в каких пропорциях мы возьмем исходные ингредиенты.

Это представление кажется очень ясным и простым. До тех пор, пока мы немного не задумаемся.

С сырьем все ясно. Можно вполне представить себе склад, на котором хранятся мешки с необходимыми веществами или деталями.

А вот как себе представить труд в этой модели (про капитал говорить не будем)? Сырье входит в состав конечного продукта (за исключением, быть может, отходов). А что входит в состав конечного продукта со стороны фактора труд? Люди в своем натуральном виде? Опять-таки, за исключением отходов. Вообще говоря, форма производственной функции не исключает такой интерпретации.

Не будем столь кровожадными. Предположим, что речь идет о рабочем времени. Тогда на складе у нас должен храниться еще и мешок, наполненный днями, минутами и секундами «рабочего» времени.

Ну а как еще себе представить реальность, представляемую нам производственной функцией?

Некто (владелец фирмы) берет несколько горстей содержимого из мешка с сырьем, добавляет горсть из мешка с рабочим временем, перемешивает и получает конечный продукт.

Нетрудно понять, откуда берется такой образ в неоклассике. На самом деле неявно предполагается, что на складе хранятся мешки не с натуральными ингредиентами, а деньги. На одном мешке написано: «деньги на закупку сырья». На другом - «деньги на закупку рабочей силы», то есть действительно на оплату часов, минут и секунд рабочего времени. Эти деньги в некоторой пропорции соединяются вместе, и получается конечный продукт, который, опять-таки, продается за деньги. Прибавка денег, если ее удастся получить, идет хозяину фирмы за то, что он все это перемешал в правильной пропорции, аккуратно и тщательно.

Тут все понятно и логично, но вот только попытка переноса такого видения на реальный процесс производства, в котором все факторы участвуют в натуральном виде, представляется нелепой. Деньги абсолютно ликвидны, а факторы производства - нет, но поскольку они покупаются за деньги, то свойство ликвидности по предположению переносится и на них. А самое главное, деньги в этой модели, по идее, должны появляться не до, а после перемешивания факторов производства. Но неоклассики умело заметают следы и вводят в заблуждение добропорядочных граждан.

С точки зрения неокономики такое описание производственного процесса страдает еще и тем недостатком, что непонятно, как труд, хранящийся в мешках, в виде ли часов и минут, в виде ли денег, не важно, можно разделить. С одной стороны, он может быть разделен: у нас могут быть разные мешки, в которых хранится разный, разделенный по профессиям труд, вернее, рабочие часы и минуты разного по качеству труда. Еще вернее - деньги на приобретение различных видов труда.

Но это все имеет смысл, когда труд уже почему-то разделен. А вот если у нас на складе мешок с неразделенным трудом, то труд таковым и будет оставаться.

Нельзя сказать, что представление производства в виде производственной функции совсем не отражает каких-то реальных явлений. Только происходит это в какой-то очень своеобразной форме.

Возьмем такое явление, как замещение ресурсов. Собственно, основное предназначение производственной функции в общей структуре неоклассики как раз и заключается в том, чтобы описать предпосылку о возможности замещения ресурсов, в результате чего появляются альтернативные способы использования одних и тех же ресурсов, между которыми (способами) можно делать «наилучший» выбор.

Но как понять замещение ресурсов? Можем ли мы считать, что, если для какого-то вида деятельности требуется человек с острым зрением, его вполне можно заменить десятком человек с нормальным зрением или сотней вообще слепых?

Нам скажут: не нужно понимать все буквально. А как еще понимать?

Ведь на самом деле заместить можно. Если у нас есть производственный процесс, в котором острое зрение требуется только в течение небольшого промежутка времени, мы можем организовать разделение труда таким образом, чтобы человек, обладающий этим качеством, постоянно выполнял только соответствующую операцию, а все остальные операции выполняли работники, таким качеством не обладающие, хоть бы и слепые.

Если мы теперь подсчитаем и сравним, то увидим следующее. До разделения труда вся стоимость единицы изготовленной продукции приходилась на работника, обладающего острым зрением. А в условиях разделения труда на его долю приходится лишь незначительная часть стоимости единицы готовой продукции.

Формально получается, что произошло замещение редкого ресурса менее редкими ресурсами. Но в реальности у нас индивидуальный ремесленник вытеснен фирмой, которая производит в разы больше продукции. И чем больше фирма, чем больше она производит продукции в единицу времени, тем в большей степени редкий ресурс может быть замещен менее редкими. То есть разные точки на кривой, описывающей производственную функцию, относятся к совершенно разным ситуациям с точки зрения разделения труда.

Теперь мы можем дать еще одно определение для технологического разделения труда: с его помощью в ходе расширения производства осуществляется замещение редкого ресурса менее редкими.

Появление института фирмы влечет за собой важнейшие социальные изменения в структуре общества. Речь идет о формировании рынка рабочей силы.

Но прежде, чем мы этот вопрос рассмотрим, я бы хотел сформулировать проблему, как она традиционно существует в экономической науке.

Проблему эту создал Маркс, поэтому начнем с него.

В основе марксистской концепции лежит понятие прибавочной стоимости, которая образуется в результате того, что фактор труда не получает полного вознаграждения за свой вклад в производство стоимости (ценности) конечного продукта. Оплата труда осуществляется в соответствии со стоимостью рабочей силы, которая ниже, чем вклад труда в производимую продукцию.

Почему труд вынужден соглашаться с недооценкой своего вклада? Маркс отвечает на это следующее: потому что работник лишен средств производства. И он рассказывает нам многочисленные истории про то, как индивидуальные производители лишались своих средств производства, в частности, в ходе так называемых огораживаний. А потом уже, когда рынок труда сложился, ремесленники стали лишаться своих средств производства, обесценивающихся в результате конкуренции с крупной промышленностью, имеющей возможность получать прибавочную стоимость.

Самым слабым местом теории Маркса является неопределенность с количественным пониманием стоимости рабочей силы. Чем определяется ее величина? С одной стороны, все вроде бы ясно. Речь идет о сумме жизненных средств, необходимых для физического выживания работника. Но этого недостаточно.

Необходимо, чтобы получаемых рабочими средств хватало на воспроизводство рабочих как класса. Здесь Маркс тесно сближается с Мальтусом, которого не сильно жаловал. То, что у Мальтуса отдавалось на откуп демографическим процессам и закону спроса и предложения на рынке труда, Маркс пытается вместить в явление стоимости рабочей силы. Получается, что капиталисты как бы добровольно облагают себя налогом, то ли коллективно, то ли в индивидуальном порядке, на поддержание условий своего существования.

Но тут уже появляется весьма сильная неопределенность, поскольку механизм такого самообложения и его величина совершенно непонятны. Дальше неопределенность только возрастает. Оказывается, что согласно Марксу стоимость рабочей силы зависит также от исторических и национальных особенностей. Понятно, зачем ему это было надо - чтобы объяснить тот факт, что в Англии уровень доходов наемных работников был выше, чем в других странах. Тут у нас получается самый широкий простор для разнообразных интерпретаций. То есть любые конкретные значения стоимости рабочей силы могут быть объяснены за счет весьма расплывчатых категорий. Примерно как ортодоксальная экономическая теория, когда сталкивается с неожиданными для нее явлениями, прибегает к историческим и культурным объяснениям.

При этом Маркс допускает, что реальная заработная плата (цена труда) может изменяться под влиянием конъюнктуры. То, что она колеблется именно вокруг стоимости рабочей силы, никак не обосновывается, а просто постулируется.

В неоклассической теории проблема величины оценки труда решается просто. Рабочая сила - ограниченный ресурс, точно такой же, как необходимые для производства природные ресурсы и капитал. В результате решения задачи на оптимальное использование ограниченных ресурсов при различных способах их использования (напомню здесь мои замечания по поводу производственной функции) каждый из упомянутых факторов получает свою «справедливую» оценку. Так что никакой эксплуатации труда капиталом не существует и существовать не может.

Впрочем, у противников ортодоксальной теории есть свои возражения по поводу этой схемы. Речь идет о безработице. То есть, говорят они, труд не является ограниченным фактором производства, его всегда избыток. У Маркса по этому поводу введена категория «промышленной резервной армии труда», существование которой он обосновывает в своей теории накопления .

А если избыток рабочей силы существует - а он действительно существует, то и формирование оценки рабочей силы происходит по другим правилам.

Впрочем, ортодоксальная теория разработала эшелонированную линию защиты от этого возражения. Предполагается, что существует добровольная безработица. Выделяется естественный уровень безработицы, признается возможность существования структурной безработицы. Указывается на искажения, которые привносят на рынок труда социальная политика государства и деятельность профсоюзов.

В общем, если мы непредвзято посмотрим, то увидим своеобразную симметрию. В марксизме слабым звеном является стоимость рабочей силы, и вокруг этого понятия наворочено множество рассуждений. В неоклассике такая же картина с ограниченностью предложения труда. А все потому, что структурно обе теории сходны, различаясь лишь в деталях, хотя и существенных.

Разделение труда в фирме обесценивает знания работников, что и создает возможность их эксплуатации.

Так все-таки, существует эксплуатация в капиталистической экономике или нет? Кто более прав: Маркс или неоклассики?

Что является основным средством производства ремесленника? Если мы вспомним, что я говорил выше о производственном процессе, это знание правильной последовательности движений, в результате которой сырье превращается в продукт, который можно реализовать на рынке. Ну, или человеческий капитал, то есть те затраты времени, а возможно, и других ресурсов, которые понадобились, чтобы это знание получить.

Тут мы сталкиваемся с тем, что Маркс называл двойственным характером труда и что он считал главным своим открытием в политической экономии. На мой взгляд, эта самооценка во многом справедлива, хотя сам он эту концепцию не доработал.

С одной стороны, ремесленник выполняет простые операции, простые движения, ибо любое сложное движение можно представить как последовательность простых, и в этом своем качестве не отличается от представителей всех других профессий и производств (это то, что Маркс выразил категорией «абстрактный труд»).

С другой стороны, он контролирует последовательность выполняемых операций с помощью благоприобретенного знания, что позволяет ему производить конкретный полезный товар, потребительную стоимость («конкретный труд» в терминологии Маркса).

Для индивидуального производителя в рамках его повседневной деятельности ведущую роль играет, несомненно, абстрактный труд. Он устает оттого, что в течение дня выполняет движения, а не оттого, что он знает их правильную последовательность. И получаемый им доход, с его точки зрения, компенсирует ему эту усталость, затрату физической энергии. Опять-таки если он хочет повысить свой доход, то он должен совершить больше движений. А вот «увеличивать количество знаний» ему вовсе не нужно.

Теперь вспомним, как устроено разделение труда в фирме. Производственный процесс делится на отдельные операции. Некоторые из этих операций являются сложными и требуют, чтобы выполняющий их человек обладал знаниями. Другие операции являются простыми: никаких особых знаний они не требуют. Достаточно один раз показать человеку, откуда, куда и что он должен таскать, - и он будет это делать постоянно.

Когда я описывал случай создания фирмы, я специально не останавливался на вопросе об оплате труда работников. Просто предположил, что в наемные работники идут те, кто желает работать в данной отрасли, но не может претендовать на прирост доходов, связанный с неравновесием на рынке.

На самом же деле ситуация сложнее. Представим себе, что у нас производственные процессы, профессии или виды продукции про- ранжированы по доходности на час рабочего времени сверху вниз. То есть вверху находятся профессии, требующие наибольшего человеческого капитала. Внизу расположены профессии, которые производят продукты особых знаний не требующих.

Предположим, что образование фирмы произошло в отрасли, находящейся где-то в середине нашего списка. Тогда владелец такой фирмы может сделать выгодное предложение ремесленникам, находящимся в самом низу списка. Вернее даже, не тем, кто уже овладел профессией, а «юношам, обдумывающим житье» и желающим поскорее начать зарабатывать. Не надо тратить время на учебу, скажет он им. Идите ко мне на фабрику, я быстренько покажу, что делать, - и работайте, а получать будете столько же. Ну, или немного меньше, но зато сразу.

Смотрите - сделка с обеих сторон честная и взаимовыгодная. Рабочий получает возможность сразу же начать зарабатывать и не тратить время на приобретение человеческого капитала. Доход он получает за то, что «устает», но он и так считал, что его доход обусловлен количеством совершаемой физической работы.

А хозяин фирмы получает возможность нанять работников по дешевке. «По дешевке» означает следующее. В отрасли, в которой действует фирма, существует определенный уровень доходов индивидуальных производителей, обусловленный величиной их человеческого капитала. Если нанимать на работу их, им придется обеспечивать заработок, не меньший, чем средний по отрасли, даже в том случае, если они выполняют простую работу (иначе никто не пойдет). Выгода в этом случае будет заключаться только в том, что с работниками не надо будет делиться сверхдоходами, образующимися в условиях дисбаланса на рынке.

Тут же мы предполагаем, что у владельца фирмы появляется дополнительная возможность нанимать работников из других отраслей, где отраслевой уровень доходов ниже.

Вообще говоря, это рассуждение приводит нас к выводу, что фирмы могут образовываться и приносить своим владельцам прибыль и без сделанного мной предположения о наличии дисбаланса на рынке. Но я, в отличие от неоклассиков, стараюсь всегда рассуждать в тех жестких рамках, которые сами неоклассики и установили. Сказал Ф. Найт, что не должно быть никаких тайных сговоров, то есть никто не может пользоваться никакой дополнительной информацией, кроме той, которая содержится в ценах, - ну вот я и пытаюсь честно выполнить это требование. Хотя, конечно, я понимаю, что в реальности это жесткое ограничение может не выполняться и даже точно не выполняется.

Но я отвлекся. Смотрите, что у нас происходит. Раньше, согласно сделанным предположениям, условием для получения дохода любого участника экономической системы было предварительное овладение некоторым знанием. С возникновением фирмы появляется возможность получать доход, не пользуясь знанием, а просто выполняя указания хозяина фирмы.

Итак, в фирме двойственность процесса труда, открытая Марксом, реализуется в своем чистом виде. Знание (конкретный труд) становится достоянием владельца фирмы, предпринимателя, а потом и самой фирмы. Работники же сосредотачиваются на выполнении простых операций, смысл которых им неведом, да и не очень-то и интересует. Их труд является абстрактным. И вот это расщепление труда и является предпосылкой того, что Маркс называл эксплуатацией.

Доход предпринимателя определяется конкретным трудом - здесь ничего не меняется, доход индивидуального производителя, как мы и предположили, тоже определяется конкретным трудом. Доход же рабочих определяется ситуацией на рынке абстрактного труда. Как это происходит, мы увидим ниже.

Итак, Маркс был прав! Эксплуатация в капиталистическом обществе, если мы под этим выражением будем понимать общество, в котором ведущую роль играют фирмы, действительно существует. И в основе этой эксплуатации действительно лежит лишение рабочих средств производства, если под средствами производства мы понимаем знания.

Создание фирм разрушает систему мотивации к приобретению знаний, оставляя на долю наемных рабочих выполнение только простых операций.

Еще раз напомню предпосылки нашего анализа. У нас есть ранжированный по доходу на единицу рабочего времени перечень профессий. Фирма создается в отрасли, в которой заняты ремесленники из середины данного перечня, а рабочие нанимаются из числа представителей наименее доходных профессий.

Мне могут возразить: переход ремесленников из одной отрасли в другую приведет к падению предложения в первой из этих отраслей, цены на соответствующую продукцию вырастут, и рабочие быстро вернутся к своей прежней профессии.

На это я отвечу следующее. В первую очередь, работать по найму пойдет молодежь, те, кто еще только собирается обучиться ремеслу.

И только если спрос на рабочую силу будет высоким, к ним могут присоединиться действующие ремесленники.

Да, сокращение числа желающих обучаться малодоходному ремеслу приведет к снижению предложения. Но не сразу, а спустя некоторое время. Да, люди, владеющие профессией, начнут уходить с фабрики. Но те, кто профессией не владеет, вряд ли это сделают. Для них это будет означать на время отказ от уже получаемого верного заработка.

Опять-таки, владелец фирмы в случае угрозы оттока рабочих может повысить уровень заработной платы. Для него это будет означать снижение прибыли, но не полное ее исчезновение. При этом, если заработная плата повысится настолько, что станет привлекательной для представителей профессии, стоящей второй снизу в нашем списке, то на фабрику пойдут сначала те, кто собирался овладевать этой профессией, а потом и уже занятые в отрасли.

Теперь будет нарушена и мотивация к получению знаний в этой отрасли. Если продолжить наши рассуждения дальше, то мы увидим, что мотивация к получению знаний будет разрушена во всех производствах, находящихся в нашем рейтинге ниже той, в которой происходит образование фирм.

Опять-таки, посмотрим на отрасли, находящиеся внизу списка. Отток работников, как мы уже видели, через некоторое время приведет к нарушению баланса между спросом и предложением и росту цен. То есть возникнет мощная волна спроса, быстро удовлетворить который будет невозможно.

Таким образом, условия для создания фирм появятся и в этих отраслях. Если фирмы в них будут созданы, то в этих отраслях мотивация к получению знаний будет окончательно разрушена: индивидуальный производитель будет неконкурентоспособен с фирмой. Давайте не будем забывать о естественном разделении труда, о том, что говорил нам А. Смит про рост производительности. Чуть позже мы к этому вопросу вернемся.

Итак, мы увидели, что появление фирм запускает процесс, в ходе которого совокупность индивидуальных производителей превращается в рабочую силу. Сначала этот процесс затрагивает молодых, тех, кто еще только планирует, какой профессией овладеть. Они выясняют вдруг, что, чтобы зарабатывать на жизнь, вовсе не требуется тратить время на приобретение профессии.

Этот процесс затрагивает также и работников, уже имеющих профессию. В отрасли, в которой созданы фирмы, это происходит почти сразу же. Индивидуальные производители не в состоянии конкурировать на равных с капиталистическим предприятием. Пока отрасль находится под влиянием волны спроса, они могут как-то выживать. Когда же волна спроса идет на спад, они вынуждены оставлять свою профессию и либо осваивать новую, либо идти работать на фабрику, смирившись со снижением доходов.

На первом этапе перехода к фабричному производству, когда изменения охватывают лишь малую часть производственной системы, а доминируют индивидуальные производители, чей доход определяется их знаниями и умениями, заработная плата наемных работников может в отдельные периоды расти.

Однако этот рост заработной платы «отравлен». Его последствием является рост числа участников экономической системы, отказавшихся от овладения знаниями и навыками, необходимыми для ремесленного производства, и усиление конкуренции между носителями рабочей силы.

Кроме того, не будем забывать, что этот рост заработной платы вызван ростом доходов в производствах, не совершивших переход к фабричной системе. А это значит, что в таких производствах появляются условия (в смысле стимулы) для перехода к такой системе, где знания сосредотачиваются в фирмах, а работники начинают выполнять простые операции.

Когда численность работников, не владеющих никакой профессией, или тех, чьи профессиональные знания стали ненужными, достигает критического уровня, заработная плата начинает снижаться. Я здесь не буду говорить о переходе к широкому использованию женского и детского труда. В моей модели этого нет, но в реальности, как мы все хорошо знаем, это было.

Итак, первоначально величина стоимости рабочей силы (будем пользоваться этим термином, хотя, как мы видим, речь не идет о чем- то однозначно определенном) действительно определяется исторически сложившимся уровнем доходов ремесленников на данной территории. И наверное, этот уровень доходов был вполне достаточен для того, чтобы обеспечить ремесленникам выживание и демографическое воспроизводство. Однако дальнейшая динамика заработной платы определяется конкретными параметрами процесса формирования фирм в экономике, то есть все больше и больше определяется рыночной конъюнктурой.

Не будем забывать при этом, что мы, когда описываем экономические процессы, никогда не привязываем их к какой-либо «замкнутой» экономике, так что мы должны учитывать значительное количество факторов. Я вовсе не хочу сказать, что учесть их все нельзя - просто на это нам сейчас потребуется слишком много времени. Так что пока ограничимся лишь сказанным.

Итак, надеюсь, мы поняли, как и почему может происходить технологическое разделение труда. Теперь пора вернуться к естественному разделению труда.

Выполняет ли ремесленник все операции, составляющие производственный процесс, наилучшим образом? Скорее всего, нет. Некоторые операции, а именно те, которые в наибольшей степени определяют результат производственного процесса, он, наверное, старается выполнить как можно лучше. Он относится к ним с максимальным вниманием, тщательностью, старается придумывать новые способы действий, ускоряющие работу и обеспечивающие повышение качества получаемого продукта.

На остальные операции его ресурсов внимания и тщательности просто-напросто не хватает. Он выполняет их автоматически, не особо задумываясь.

Рабочий, который занят только выполнением отдельной операции, сосредоточен на том, чтобы сделать ее с наименьшими затратами усилий и быстрее. В этом случае он получает дополнительное время для отдыха, а если в фирме для данной операции установлена какая- нибудь разновидность сдельной оплаты труда, то и возможность дополнительно заработать.

Выполнение различных операций может требовать от исполнителя различных проявлений «ловкости», как это называет А. Смит. Ремесленник может, конечно, тренировать у себя эти различные виды ловкости, но, опять-таки, скорее всего он предпочитает сосредоточиться на ключевых, с его точки зрения, операциях. Частичный работник самим фактом того, что он постоянно занят одной операцией, будет тренировать у себя ловкость, необходимую именно для этого вида операций.

Кроме того, владелец фирмы будет поручать выполнение тех или иных отдельных операций тем работникам, которые обладают подходящими физическими данными и изначально обладают необходимыми задатками.

У работников, занятых одной операцией, формируется и новое знание. О чем идет речь?

Производственный процесс всегда связан с неопределенностью. Качество сырого материала может быть разным, состояние инструмента, оборудования и других условий производства тоже может различаться в зависимости от множества сопутствующих обстоятельств. Очень редко ход производственного процесса однозначно определен во всех его деталях. Его следует рассматривать как вероятностный. Ремесленник должен постоянно оценивать всю совокупность случайных обстоятельств и корректировать свои действия в соответствии с ними. Ситуации, с которыми сталкивается работник как в ходе самого производственного процесса, так и в ходе выполнения отдельных операций, могут быть бесконечно разнообразными.

Поэтому знание никогда не может быть абсолютным. Оно всегда недостаточно. Всегда могут встретиться ситуации, которым никто заранее не учил, и ремесленнику приходится самому придумывать, как скорректировать свои действия. Если какие-то ситуации встречаются достаточно часто, то путем проб и ошибок вырабатывается наилучший способ действий, который запоминается и входит в состав знания ремесленника.

Работник, постоянно выполняющий одну и ту же операцию, за одно и то же время сталкивается с различными ситуациями в несколько раз чаще, чем ремесленник, выполняющий весь производственный цикл. Соответственно он быстрее вырабатывает новое знание, и оно у него шире, чем у ремесленника, так как относится к более широкому спектру возможных ситуаций.

Все это - повышение уровня внимательности и тщательности, развитие ловкости и использование работников, обладающих необходимыми исходными физическими данными для выполнения определенных операций, формирование нового знания (в более узкой сфере, но и более глубокого) - приводит к тому, что выполнение отдельной операции во многих случаях превращается в самостоятельную профессию, требующую от работника обладания определенными природными, естественными качествами и/или предварительного обучения.

Итак, что мы видим? Возьмем исходный пункт наших рассуждений. Работник (ремесленник) может участвовать в производственном процессе только в том случае, если он обладает определенной профессией. Таким образом, мы имеем дело с некоторой структурой потенциально редких ресурсов.

Почему потенциально? В условиях равновесия эта «редкость» никак себя не проявляет. Она становится актуальной только в том случае, если мы сталкиваемся с ситуацией резкого роста спроса на какой-то товар. Тогда в соответствующей отрасли появляются фирмы, в рамках которых за счет технологического разделения труда происходит «замещение» редких ресурсов менее редкими (вернее, совсем не редкими).

Однако в дальнейшем на базе операций, на которые разделен производственный процесс, формируется новая структура профессий . То есть у нас опять возникает проблема потенциально редких ресурсов. Если эта редкость ресурсов вновь становится актуальной, актуальным становится и новый акт технологического разделения труда - и цикл повторяется снова.

С нашей точки зрения, постоянное повторение таких циклов перехода от технологического разделения труда к естественному и вновь к технологическому и составляет стержень экономического развития на протяжении последних 250 лет.

О разделении труда, его условиях и последствиях можно говорить очень долго. О некоторых аспектах мы еще поговорим, когда будем рассматривать вопросы научно-технического прогресса.

В заключение я бы хотел остановиться на основной предпосылке моей модели разделения труда. Речь идет об устойчивом дисбалансе на рынке, который инициирует перестройку экономической структуры.

Откуда он берется? В первом приближении ответ на него у нас уже есть. Он появляется в результате взаимодействия между различными воспроизводственными контурами или рынками. То есть его порождает деятельность финансового сектора.

Собственно, это пока все, что мы можем сказать по этому поводу. Более развернутый ответ потребует рассмотрения многих дополнительных аспектов экономического развития, как теоретических, так и фактических, что увеличило бы объем изложения в несколько раз. Поэтому остановимся пока на этом.

63. Собственно, эти рассуждения мы уже делали в четвертой лекции. В ней же племя фигурировало в качестве примера воспроизводственного контура - я имел в виду именно то описание, которое мы сейчас обсуждаем.

64. Не надо забывать, что мы имеем дело с асимметрией информации. Мы знаем истории удач, продукты, которые нашли своего потребителя и принесли успех своим создателям. И практически ничего не знаем о неудачниках. Да и они сами редко стараются о себе напомнить.

65. Конечно, потеря уровня разделения труда была обусловлена и другими, более фундаментальными причинами. Но обвальная скорость процесса была обусловлена именно исчезновением «вождя».

66. Здесь следует оговориться - разделение труда, не связанное с разным качеством используемых природных ресурсов (см. лекцию шестую), хотя и там требуются дополнительные условия.

67. А чем мог руководствоваться ремесленник до выхода книги А. Смита? Правда, Маркс утверждал, что роль разделения труда была известна и до Смита. Но это ничего не меняет. Все равно та роль была открыта post factum, когда разделение труда уже достигло определенного уровня.

68. Я имею в виду именно индивидов, а не фирмы. Фирмы - это совсем другое дело, о них мы будем говорить позже.

69. Р. Коуз приводит следующее рассуждение: «Экономическая теория утверждает, что размещение факторов производства между различными способами использования определяется механизмом цен. Цена фактора А становится выше в Х, чем в Y. В результате А перемещается из Y в Х до тех пор, пока не исчезнет разница цен в Х и Y (поскольку она не возмещает другие сравнительные преимущества). Но в реальном мире мы обнаруживаем, что во многих областях все это неприложимо. Когда работник переходит из отдела Y в отдел X, он делает это не из-за изменения относительных цен, а потому, что ему так приказали».

70. «Необходимо смотреть на рынок не как на рынок сбыта для отдельной продукции определенной отрасли, и, следовательно, как на внешний по отношению к данной отрасли, а как на общий рынок сбыта для всех товаров в целом, поэтому объем рынка ограничивается и определяется объемом производства. Если данное заключение требует разъяснения, то концепция рынка в данном смысле - это совокупность производственной деятельности, связанная между собой торговлей, которая несет идею необходимости существования некоего баланса, в том смысле, что различные виды производственной деятельности должны иметь определенные пропорции друг к другу» (Янг. Э. Возрастающая отдача и экономический прогресс. 1928).

71. Вообще говоря, тут я испытываю двойственные чувства. С одной стороны, видно, что Янг самостоятельно пришел к своим выводам, пользуясь только идеей Смита. С другой стороны, если бы он хорошо знал историю экономического знания, он бы понимал, что переоткрывает то, что для классической политэкономии было достаточно тривиальной мыслью. «Чем больше масштабы предприятия, тем более глубокое разделение труда возможно осуществить. В этом кроется главная причина возникновения крупных фабрик», - писал за 80 лет до него Дж. Стюарт Милль.

72. Формулировка принадлежит Н. Вячеславовой.

73. Если кто-то думает, что это карикатура, он глубоко заблуждается. Они именно так себе все и представляют.

74. Babbage C. Economy of manufactures and machinery. 1832.

75. Сама терминология мне в данном случае не очень нравится, поскольку она неявно, по крайней мере в русском языке, вводит иерархию разных видов издержек, деля их на важные и не очень важные.

76. Хотя в западной литературе есть яркие примеры, когда термин «знание» проблематизируется. Как многие помнят, Шерлок Холмс не считал знанием утверждение о том, что Земля вращается вокруг Солнца, поскольку оно никак не помогает ему ловить преступников.

77. Да и то не всегда. Обучение требует времени, значит, все реакции происходят с запаздыванием. Известно, что если в систему с отрицательными обратными связями ввести запаздывание, то она может превратиться в систему с положительными обратными связями. Тут все зависит от исходных параметров.

78. Это предположение не является обязательным. Оно сделано для наглядности модели, в противном случае изложение было бы слишком осложнено.

79. Не будем забывать, что фирме по сравнению с индивидуальным производителем будет проще выдержать рост цен не только на оборудование, но и на сырье. А сырье под воздействием волны спроса тоже будет дорожать.

80. Ортодоксальная теория в такой ситуации предлагает нам только один способ заработать деньги - открыть курсы по обучению желающих новой профессии. Неокономика, не исключая этого способа, предлагает и второй - организовать разделение труда.

81. Если и говорить о противоречиях между томами «Капитала», то я бы как раз обратил внимание на противоречие между первым и вторым томами: между Марксовой теорией накопления и его же теорией расширенного воспроизводства. Впрочем, тут много сделала Р. Люксембург.

82. Как справедливо отметил уже цитировавшийся мной С. Уинтер со своим соавтором Р. Нельсоном, «.именно фирмы, а не люди, работающие на фирмы, знают, как делать бензин, автомобили и компьютеры».

83. Тут и кроется основная трудность при анализе явления разделения труда. В каждый момент времени мы наблюдаем только естественное разделение труда. Акты технологического разделения труда проходят единомоментно и в рамках локальных единиц - фирм.

Строго говоря, разделение труда в человеческих обществах можно было обнаружить всегда. Ведь люди никогда не существовали по одиночке, и случаи появления общества и хозяйства, состоящего из одного человека (типа хозяйства Робинзона Крузо), являлись достаточно редким исключением. Люди всегда жили как минимум семьей или племенем.

Но развитие разделения труда в хозяйстве любого общества проходит несколько последовательных стадий от примитивного состояния до чрезвычайно сложной схемы распределения обязанностей. Схематически можно представить эту эволюцию следующим образом.

Первая стадия. Это естественное разделение труда внутри первобытного общества. В таком обществе всегда наблюдалось некоторое распределение обязанностей, определявшееся отчасти природой каждого человека, отчасти обычаями, а отчасти известной вам экономией от масштаба. Как правило, мужчины занимались охотой и войной, а женщины следили за очагом и нянчили детей. Кроме этого, практически в любом племени можно было обнаружить такие "профессии", как вождь и жрец (шаман, колдун и т. д.).

Вторая стадия. По мере роста численности членов общества, потребность в каждом благе увеличивается и появляется возможность концентрации отдельных людей на производстве отдельных благ. Поэтому в обществах появляются различные профессии (ремесленники, земледельцы, скотоводы и т. д.).

Начинается процесс выделения профессий, конечно же, с производства орудий труда. Даже в каменном веке (!) существовали мастера, занимавшиеся обтесыванием и шлифовкой каменных орудий. С открытием железа появляется одна из самых распространенных в прошлом профессий кузнец .

Характерной особенностью этого этапа является то, что производитель изготовляет все (или почти все) возможные изделия, связанные с его профессией (как правило, это обработка какого-то вида сырья). Например, кузнец делает все от гвоздей и подков до плугов и мечей, столяр делает все от табуреток до шкафов и т.д.

На этой стадии разделения труда часть членов семьи ремесленника или даже вся семья помогает ему в производстве, выполняя те или иные операции. Например, кузнецу или столяру могут помогать сыновья и братья, а ткачу или булочнику = жена и дочери.

Третья стадия. С увеличением численности населения и соответственно размера спроса на отдельные продукты ремесленники начинают концентрироваться на производстве какого-либо одного блага. Одни кузнецы делают подковы, другие только ножи и ножницы, третьи только гвозди разных размеров, четвертые только оружие и т.д.

В Древней Руси, например, существовали следующие названия мастеров по дереву: древоделы, кораблетворящие, мостники, древяные, здатели, городники (укрепление городов), порочные (производство стенобитных орудий), лучницы, крестечные, бочкари, санники, колесники и т.д.

Важным фактором, влияющим на производительность труда, является кооперация труда. Чем более глубоким является разделение труда и более узкой становится специализация производства, тем в большей степени производители становятся взаимозависимыми, тем больше необходимы согласованность и координация действий между различными производствами. Чтобы действовать в условиях взаимозависимости, необходима кооперация труда, как в условиях предприятия, так и в условиях всего общества.

Кооперация труда – форма организации труда, выполнения работ, основанная на совместном участии в едином трудовом процессе значительного числа работников, выполняющих разные операции этого процесса.

Форма организации общественного труда, при которой большое число людей совместно участвуют в одном и том же процессе труда или в разных, но связанных между, собой трудовых процессах. Наряду с разделением труда кооперация труда является фундаментальным фактором роста производительности и эффективности во всех сферах профессиональной деятельности.

Кооперация труда - это единство, согласованность совместных действий производителей, различных производств и отраслей экономики.

Кооперация труда позволяет избежать множества ошибок, например дублирования производства, перепроизводства. С другой стороны, согласованность и координация действий, объединение множества усилий позволяет сделать то, что не под силу одному производителю или одному предприятию. В случае простой кооперации труда, которая имеет место, например, при строительстве домов, гидростанций, полезный эффект кооперации очевиден. Кооперация труда имеет место во всех сферах экономической деятельности, она принимает самые разнообразные формы.

Мировой опыт показывает, что кооперация труда и производства - объективный исторический процесс, который присущ всем способам производства, странам с любым социально-экономическим строем. В кооперации производства объединяются и материализуются передовые идеи, достижения в отраслях фундаментальной науки, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах (НИОКР), производственных, конструкторских, управленческих и информационных технологиях.

Кооперация в современном мире становится воспроизводственной базой социально-экономического и научно-технического прогресса стран мира, сердцевиной мирохозяйственных процессов, региональной экономической интеграции, транснационализации (производства, НИОКР, информационно-финансовой сферы и т.п.), международного промышленного сотрудничества, глобализации мировой экономики. Эта форма взаимодействия стала ускорителем структурной перестройки промышленности, ее отраслевых и межведомственных комплексов на новой технологической основе, в том числе на основе широкого применения электронных и информационных технологий.

Международная специализация и кооперация производства соответствует высокому уровню развития производительных сил и выступает в качестве одной из объективных важнейших предпосылок дальнейшего развития интернационализации хозяйственной жизни, усиления взаимосвязи национальных хозяйств. Сейчас на внешнем рынке циркулируют сотни тысяч полуфабрикатов, аналоги которых еще полтора-два десятилетия назад обращались только на внутрифирменном уровне.

Именно разделение труда вызвало отделение друг от друга различных профессий и занятий, что способствовало в первую очередь увеличению производительности и чем выше ступень промышленного развития страны, тем дальше идет такое разделение. То, что в диком состоянии общества составляет работу одного человека, то в более развитом - выполняется несколькими. Труд, необходимый для производства какого-нибудь законченного предмета всегда распределяется между большим количеством людей.

Разделение труда, выступая в различных видах и формах своего проявления, является определяющей предпосылкой развития товарного производства и рыночных отношений, т. к. концентрация трудовых усилий на производстве узкого круга продукции или на отдельных ее видах вынуждает товаропроизводителей вступать в отношения обмена с целью получения недостающих им благ. -

Разделение труда: понятие и общие характеристики. 1

Степень разделения труда- 2

Виды разделения труда. 3

Формы проявления разделение труда. 4

А. Смит о разделении труда. 4

Из истории разделения труда- 5

Кооперация труда. 6

Первобытнообщинная модель хозяйственного развития: основные этапы становления и черты.

Признаки :

Низкий уровень развития производительных сил и медленное их совершенствование

Коллективное присвоение природных ресурсов и результатов производства

Уравнительное распределение, социальное равенство

Отсутствие частной собственности, эксплуатации, классов и государства

Низкие темпы развития общества.

Этапы :

Палеолит (древний каменный век) – 3 млн – 12 тыс. лет до н.э.

Мезолит (средний каменный век) – 12 – 8 тыс. лет до н.э.

Неолит (новый каменный век) – 8 – 3 тыс. лет до н.э.

1-ранний палеолит (до 100 тыс. лет до н.э.). Питекантроп, синантроп, неандертальцы – собирательство, ловля рыбы и загонная охота.

2-средний палеолит (завершилась 40 тыс. лет назад). Кроманьонский человек наряду с неандертальцами. Членораздельная речь. Добывание огня. Каменная техника.

3-поздний палеолит (завершился в XII тыс. до н.э.). Матриархат. Общественные запреты. Простое присваивающее хозяйство – охота, рыболовство и собирательство. Возрос уровень каменной техники. Труд как простая кооперация без разделения. Все в коллективной собственности. Трудовое распределение добычи. Обмен между общинами.

4-мезолит (XII-VIII тыс. до н.э.). Индивидуальная охота. Совершенствование оружия, появление лука. Новые приемы в рыболовстве. Облегчение веса и сокращение объема каменных орудий. Присваивающее хозяйство низших охотников, собирателей и рыболов. Принцип коллективизации. Использование лодок. Осваивание новых земель. Несколько ближайших родов стали объединяться в племя. Патриархат.

5-неолит (VIII-IV тыс. до н.э.). Первое общественное разделение труда на земледельческий и скотоводческий. Затем второе общественное разделение труда – выделение ремесла из сельского хозяйства – индивидуализация труда, возникновение и развитие частной собственности. Первое ремесло – гончарное производство. «Неолитическая революция» - появление новой техники, форм производства и образа жизни, освоение новых территорий и эффективное их использование. Зарождение обмена – т.к. появились излишки с/х и ремесленных производств. Переход к оседлому образу жизни.

6-энеолит (4-3 тыс. до н.э.). Появление металла – медь, золото, бронза. Система орошаемого и плужного земледелия, усиление имущественного неравенства.

Первое и второе общественное разделение труда: причины, сущность и последствия.

Первое разделение труда :

Предпосылки:

Появление и распространение земледелия в плодородных районах, затем одомашнивание животных, что нередко давало больший доход, чем земледелие. Некоторые племена даже полностью переходили к скотоводству.

Сущность:

В общей массе первобытных племен выделилось 2 группы: скотоводческие и земледельческие.

Последствия:

1. переход к оседлому образу жизни

2. рост производительности труда

3. возможность накопления запасов (богатства)

4. зарождение торговли (натуральный обмен)

5. развитие религии, искусства.

Второе разделение труда:

Причины:

Появление свободного времени из-за роста производительности труда (меньше времени и затрат энергии требовалось для добывания пищи), появление и развитие ремесла.

Сущность:

Выделение ремесла из сельского хозяйства.

Последствия:

1. индивидуализация труда

2. развитие частной собственности

РЕЗУЛЬТАТ:

Переход к производящему хозяйству:

Многообразие продуктов, предназначенных для обмена

Развернутая система обмена

Необходимость ввода всеобщего эквивалента.

⚡ Разделение труда ⚡ представляет собой обособление различных видов трудовой деятельности. Начало этому процессу положило естественное разделение труда по полу и возрасту, которое по­лучило развитие в домашнем хозяйстве. За пределами этого хо­зяйства стало расти общественное разделение труда. Современ­ная система включает следующие виды такого разделения труда:

1. Индивидуальная специализация - сосредоточение деятель­ности человека на каком-то особом занятии, овладение опреде­ленной профессией, специальностью.
2. Разделение труда на предприятии (выделение в трудовом коллективе разных видов работ, операций).
3. Обособление созидательной деятельности в масштабах от­расли, вида производства (например, электроэнергетика, добыча нефти, автомобилестроение и т.п.).
4. Разделение национального производства на крупные роды (промышленность, сельское хозяйство и др.).
5. Территориальное разделение труда внутри страны (при спе­циализации производства каких-то продуктов в разных экономи­ческих районах).
6. Международное разделение труда (специализация производ­ства отдельных стран на определенных видах изделий, которыми эти страны обмениваются).

Непрерывное развитие разделения труда объективно обуслов­лено прогрессом техники и человеческого фактора производства, а также условиями совершенствования сложной кооперации тру­да. Эти условия проявились уже при переходе от простой коопе­рации труда ремесленников на капиталистическом предприятии к мануфактуре - объединению труда работников, выполняющих раздельно множество мелких операций.

Естественно, что последующий переход от мануфактуры, ос­нованной на ручном труде, к индустриальному производству мно­гократно повысил эффективность разделения труда.

Итак, специализация созидательной деятельности служит важ­нейшим средством повышения производительности труда (уве­личения выработки людей). Это является следствием того, что:

• во-первых, специализация работников умножает умелость, пред­полагает приобретение ими более совершенных знаний и навы­ков
• во-вторых, ею обеспечивается экономия рабочего времени, поскольку, сосредоточивая усилия, человек перестает переходить от одного занятия к другому
• в-третьих, специализация дает тол­чок к изобретению и применению машинной техники, что делает производство массовым и высокоэффективным

Большое значение имеет подготовка в средних профессиональ­ных и высших учебных заведениях специалистов по различным отраслям научной, технической и хозяйственной деятельности.

Современные государственные образовательные стандарты высшего профессионального образования, принятые в нашей стране в 2000 г., предусматривают изучение студентами:

1. об­щих гуманитарных и социально-экономических дисциплин (оте­чественная история, культурология, политология, философия, экономика и др.)
2. общих математических и естественнонауч­ных дисциплин
3. общепрофессиональных дисциплин
4. дис­циплин специализации

Таким образом, все студенты получают широкую профессиональную подготовку в сочетании с узкой спе­циализацией, что повышает качество подготовки профессионалов и их востребованность для практической деятельности.

2. Самое начало разделения труда

"С появлением готового человека возник вдобавок еще новый элемент - общество", - заметил К. Маркс.

Поскольку выяснено, что средства обмена присутствовали в общественной жизни до государственных образований, в том числе до великих империй древности, исследование вынуждено углубиться в экономику первобытнообщинного строя с тем, чтобы обнаружить истоки денег не в среде обитателей замков и храмов, а в общинах первобытных пастухов, охотников и земледельцев.

Товарообмен, как и другие способы социального регулирования хозяйственной жизни внутри первобытного общества, способствовал взаимопереплетению индивидуальных, групповых и локальных потребностей, формированию единого социального интереса. Когда мы определяем человека как общественное животное, за этим общим утверждением стоит комплекс совершенно конкретных свойств человека, выражаемых в поведении.

Этнограф Пьер Кластре приводит факт, демонстрирующий один из вариантов воспроизводимой социальной связи. У южноамериканских индейцев - гуаяков существует табу на добытую дичь или зверя: охотник не может есть то, что он подстрелил или поймал. Он должен обменять свою добычу на другую пищу у кого-нибудь из членов племени.

Известный английский социолог и этнограф Б. Малиновский упоминает обычай жителей острова Тробриан отдавать часть урожая и охотничьей добычи "мужу сестры", даже когда сестры в действительности нет.

Разумеется, когда говорится о продуктообмене в условиях первобытного общества, не следует полагать, что он был обособлен в некоторую самостоятельную сферу деятельности. Здесь нужно избегать перенесения на древность современных представлений. Обмен деятельностью и продуктами труда на локальном уровне, в пределах общины и рода служил моделью межродового и межплеменного обмена. Только если придерживаться неверной исходной гипотезы об индивидуальной охоте и собирательстве, можно развивать и мысли о враждебном отношении к чужакам как основном психологическом фоне внешних контактов.

Но обособленные первобытные общины - либо выдумка, либо результат стечения уникальных обстоятельств. Человеческое общество не могло сформироваться ни из одиноких охотников и собирателей, ни из враждующих друг с другом стад.

В истории разделения труда долгое время господствовала "теория трех ступеней", получившая окончательное оформление в книге французского археолога Габриэля де Мортилье, названной "Происхождение охоты, скотоводства и земледелия" и опубликованной в 1890 году. Он подытожил воззрения, сложившиеся еще в Древней Греции, согласно которым в истории человечества последовательно сменялись три формы хозяйствования: охотничье-собирательская, скотоводческая и земледельческая. Последняя полагалась древними греками высшей, ведь сами они были преимущественно земледельцами.

Критика теории трех ступеней началась уже в 1892 году в работе немецкого географа Эдуарда Хана "Формы хозяйства земли", который, однако, не предложил другой, более верной теории. Поскольку теории трех ступеней: придерживались такие авторитеты, как А. Смит и Ж. Ж. Руссо, верные замечания Э. Хана в адрес этой теории стали просто сосуществовать с нею, не подорвав ее и не опровергнув.

Какие это замечания?

Земледелие гораздо древнее скотоводства, и развивалось оно во многих местах самостоятельно из собирательства. Академик Н. И. Вавилов выделял семь центров возникновения земледелия, полагая, что какие-то из них следует считать первичными. В. С. Титов предлагает считать первичными три: переднеазиатский, включающий Египет и Месопотамию, индокитайский и центрально-американский.

Одомашнивание животных происходило скорее у земледельцев, чем у охотников, поскольку охотники не располагали запасами кормов. Земледелие, развившееся из собирательства, дало толчок к переходу от присваивающей экономики к производящей, от экономики немедленного потребления к экономике, в которой существуют запасы и распределение потребления во времени.

Интерпретация высказываний классиков марксизма-ленинизма па этот счет требует, чтобы исследователь заблаговременно определил свою позицию: убеждают его или нет в том, что теория трех ступеней неверна, новые данные истории, этнографии и археологии.

Ф. Энгельс писал: "Пастушеские племена выделились из остальной массы варваров - это было первое крупное общественное разделение труда" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 160). Важность этой мысли подчеркивал В. И. Ленин (Поли. собр. соч., т. 39, с. 67–68). Но высокий уровень исследовательской культуры не позволил ни Ф. Энгельсу, ни В. И. Ленину написать, что пастушеские племена выделились из племен охотников, и сковать тем самым собственные выводы привязанностью к одной, из потенциально верных теорий.

В другом месте Ф. Энгельс говорит о "разделении труда между пастушескими народами и оставшимися племенами, не имеющими стад". Он нигде не называет эти племена охотничьими, несмотря на то, что сам Адам Смит утверждал это прямо и недвусмысленно.

В настоящее время по данным археологии историю разделения труда можно схематично описать так. 10 тысяч лет назад из среды охотников и собирателей выделились племена, перешедшие к возделыванию злаков. Это способствовало существенному росту производства продуктов питания и создало условия для роста численности населения. Выросшее население стимулировало процессы заселения новых, менее приспособленных территорий. Параллельно происходило перераспределение власти, говоря современным языком - делегирование полномочий от уровня племени вниз, на уровень рода и патриархальной семьи.

Производящее хозяйство появилось впервые, предположительно, в Передней и Центральной Азии, между Средиземным морем и иранским Хорасаном. Отток избыточного населения проходил через Курдистан и Туркмению, а также через Балканы.

Во времена средней бронзы выходцы из центральной земледельческой зоны освоили междуречье Амударьи и Сырдарьи и расселились на восток вплоть до Минусинской котловины и на запад до верховий Днепра. В ходе расселения и произошло постепенное обособление пастушеских племен от "племен, не имеющих стад".

Таким образом, "первое крупное разделение труда - выделение родовых коллективов с производящей экономикой из среды присваивающего хозяйства (VIII–VI тыс. лет до н. э.). Вторым крупным разделением труда следует считать выделение из состава племен с производящей экономикой скотоводческого уклада - последняя треть III тысячелетия до нашей эры".

Во времена, когда писалась книга "Происхождение семьи, частной собственности и государства", о неолитической революции ничего известно не было. Тем более удивительна гибкость энгельсовской формулировки, допускавшей ее возможность.

"Первое общественное разделение труда сделало возможным регулярный обмен. Во-первых, земледельческо-скотоводческие племена производили средства к жизни качественно иные, чем племена собирателей, и, во-вторых, они могли производить этих средств больше, чем им было нужно для поддержания жизни. Этот излишек был еще мал, но уже его существование имело огромное значение", - пишет советский историк И. Н. Хлопин и добавляет: "Полная изоляция никогда не была реальна. Обмен осуществлялся и между соседними племенами, и этапным путем".

Поэтому нельзя присоединиться к такому мнению: "С появлением ремесла как отрасли хозяйства возникло зачаточное товарное производство. Ремесленники перестают странствовать и поселяются в определенных местах".

Современной исторической наукой общепризнано, что разделение труда так или иначе связано с неолитической революцией, которая дала ускорение развитию производительных сил. Но истоки разделения труда уходят в очень глубокую древность и касаются, как и следовало ожидать в соответствии с марксистскими представлениями, специализации орудий труда.

В Англии, в графстве Норфолк, в эпоху раннего неолита существовали шахты, где добывался кремень. Точно установлено, что массовое производство каменных топоров велось там до середины III тысячелетия до нашей эры. Начало работ в шахтах уходит не менее чем в V тысячелетне до нашей эры.

Производство топоров было явно специализированным, хотя исследователям пока еще не все понятно в тогдашнем разделении труда. В частности, первичная обработка кремневого топора велась прямо в шахте. Об этом свидетельствуют сохранившиеся там скопления сколов (отходов). На поверхность, таким образом, выносили уже не сырье, а полуфабрикат.

Готовые изделия из таких шахт обнаружены за сотни километров от них. "Возможно, что в ранний период они выменивались соседними селениями и попадали каждый раз на несколько километров дальше", - пишет Джон Вуд в книге "Солнце, луна и древние камни". Такое предположение опровергается значительными объемами производства: "Однако шахты в Граймс-Грейвсе производили значительное количество топоров, и изготовление их быстро прекратилось бы, если бы не существовало постоянных путей распределения. Либо оттуда уходили торговцы с готовыми топорами, либо общины, нуждавшиеся в топорах, приобретали необходимое их количество прямо около шахт".

Так специализация в производстве орудий труда с неизбежностью заставляет сделать вывод о развитии торговли, товарообмена и торговых путей.

Несомненно, что каким бы ни было это средство обмена, вряд ли оно напоминало современные деньги. Выше показано, какое обилие вариаций - в части материала, сферы действия, формы, правил применения - можно допустить, сохраняя функции денег. Распространенное мнение гласит: "В древности могли быть только зародыши знаков стоимости". Из содержания предыдущих глав следует, что в этих "зародышах" содержались возможности осуществления по крайней мере двух функций денег: меры стоимости и средства обращения. Исполнение этих функций каким-либо продуктом труда не оставляет места представлению о том, что ранние этапы развития экономики базировались на мудрых (или глупых) решениях племенных вождей. Вместе с человеком возникло общество, вместе с обществом - экономика. Дальнейшее развитие шло по объективным экономическим законам, которым одинаково подчинены все члены общества, независимо от выполняемых ими функций.

Казалось бы, какое нам дело сейчас до роли племенных вождей или старейшин в далекой древности, неужели это актуально? Оказывается, да. Современные монетаристы полагают, что издревле экономическая жизнь обязана направлением своего развития решениям "сильных" людей. Поскольку это так, то почему бы не определить направление развития современной экономики президенту, который руководствуется частными логическими выводами, а не знанием объективных законов общественного развития. Ирония развития буржуазной экономической теории состоит здесь в том, что рупор монетаризма - чикагский "Журнал политической экономии" регулярно публикует работы по экономике первобытного общества. Зачастую в этих статьях высказываются интересные мысли, направленные против исходной концепции монетаристов 0 подверженности любой экономики решениям отдельно взятого человека.

Вот статья Ричарда Познера, в которой обсуждается книга Ф. Прайора "Истоки экономики". Предлагаются разнообразные темы Для исследователей первобытной экономики: эконометрический анализ свадебного выкупа у эскимосов, определение цены информации при отсутствии базара у первобытных племен, количества продуктов, запасаемых на зиму или дождливый сезон, и многое другое. Но не в списке предлагаемых работ дело. Познер буквально кричит: применяя эконометрические методы к первобытной экономике, не считайте основной моделью перераспределение продуктов вождями, это антиэкономично. Даже не верится, что именно в этом журнале и пропагандируются основные антиэкономические идеи - неоволюнтаризм, предполагающий произвольное вмешательство в сферу денежного обращения. Р. Познер выделяет два антиэкономических подхода к первобытной экономике: субстантивизм и формализм. Первый он называет бесформенным (что получится из статистики, то и хорошо). Второй подход - когда исследователь доверяет принятым правилам экономического поведения, изучает их, а не действительную экономическую жизнь. И для того, и для другого подхода характерно отсутствие "предварительной формулировки экономической теории первобытного общества. Оба сводятся к проверке того, подтверждается ли выдвинутая гипотеза имеющимися данными".

Ну чем не выпад в сторону неомопетаристов? Сделанный в журнале, постоянно публикующем новые и новые работы неомонетаристов, теоретиков "экономики предложения" и "рациональных ожиданий", он свидетельствует о серьезном отрыве буржуазной экономической мысли от исследований в области истории культуры.

"Мы не можем предположить, - пишет Познер, ссылаясь на книгу Прайора, - что в первобытном обществе все продукты распределялись лицами, занимавшими высокое положение". Экономика, зависящая от психологии отдельных лиц, не может существовать. В противоположных представлениях есть нечто от детского мнения об устройстве общественной жизни: как бы дети ни ссорились из-за игрушек, придет воспитательница и все уладит. Но в реальной хозяйственной жизни "воспитательниц" нет, а общество управляется объективными законами развития, не менее строгими, чем законы физики и химии. И всегда существенным элементом общественных отношений был обмен продуктами труда с использованием самых разнообразных средств такого обмена.